Журнал

Наша тревожная реальность, похоже, породила повышение социальной активности некоторых частей населения, заставив взбудоражиться, в числе прочих, и творческие силы, которые, казалось бы, давно уже забыли об этой стороне назначения искусства.
И, конечно, в авангарде снова находится рок: рок-музыканты со стажем пишут злободневные песни, участвуют в общественных акциях и митингах, посвящают концерты различным проблемам и даже объединяются в тематические социально-творческие проекты, а молодые группы закидывают Интернет незатейливыми, но зато непременно направленными против чего-то опусами. А слушая сейчас социально-острые песни 20-30-летней давности, поражаешься, насколько актуально они вновь зазвучали!
Впрочем, все эти процессы представляются пока довольно слабыми, и провозглашать начало нового протестного движения в нашей рок-музыке, пожалуй, будет преждевременно. "Бунт рок-н-ролла теряет ярость: то ли кризис жанра, то ли просто старость...", - утверждает один из активных участников пока ещё не совсем состоявшегося движения Вадим Курылёв (лидер петербургской группы ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ПАРТИЗАНЫ), явно пытающийся исправить такое положение вещей. Ему мы и зададим несколько вопросов на обозначенную тему.

НЕС: Вадим, ваша творческая позиция с каждым днём становится всё более резкой и, кажется, уже практически полностью направлена на борьбу. С чем и за что вы пытаетесь бороться с помощью рок-музыки?.

Вадим Курылёв: Раньше я боролся с растущей коммерциализацией искусства вообще и рок-музыки в частности. Рок-музыка, изначально представлявшая собой музыку бунта, была не только культурным, но и социальным явлением, а в последние годы превратилась в прислужницу то корпоративных пьянок, то РПЦ, а то и просто "Правительства и Партии". Но социальным радикалом я не был, предпочитая экстремизм звуковой экстремизму вербальному. Считал, что мы и так меняем мир к лучшему нашей музыкой, нашим философско-поэтическим индивидуализмом. В какой-то момент я остро понял, что корень зла не в коммерциализации и не в шоу-бизнесе - это всё следствия или даже инструменты капиталистической Системы порабощения. Моя позиция была такова: художник ставит вопрос, он не должен давать ответа. Но кто-то же должен дать и ответ, в конце концов! И я понял: если не мы сами, то кто? И хотя я по-прежнему за революцию прежде всего в умах и сердцах, но умы и сердца уже настолько поглощены Системой, что художнику, а тем более рок-музыканту, ничего не остается, как начинать бороться с Системой напрямую, хотя нашим оружием и остаётся наше искусство.

НЕС: Но ведь вы сами не всегда были бунтарём в рок-музыке. Ваши ранние альбомы не имеют с протестом ничего общего и от социальной тематики весьма далеки. Как получилось, что от рок-лирики вы всё же пришли на рок-баррикады?
Вадим: Я всегда находился на рок-баррикадах, просто тогда я был в составе ДДТ, и мы как раз играли жёсткую социальщину, граничащую с панк-роком, и вообще ДДТ была совершенно подпольная, полузапрещённая группа, которая с приходом перестройки приобрела статус культовой и вырвалась на стадионы. Свои ранние альбомы я записывал, когда страна бурлила социальными темами во всём, куда ни сунься. И мне казалось важным, чтобы люди в пылу социальной борьбы не забывали о вечных ценностях. Поэтому мои ранние альбомы были философичны и мистически лиричны. Я тогда открывал для себя различные религиозные культуры - сначала индуистскую и христианскую, позже буддизм и северное язычество. Это отражалось в песнях, хотя меня и тогда иногда пробивало на чистый протестовый рок-н-ролл, вроде песни "Камень", которую мы и сейчас играем в панк-варианте.

НЕС: Как вы относитесь к тому, что протестная тематика становится модной, и протестные песни начинают исполнять явно коммерческие артисты? Где публике искать границу между искренним голосом протеста и желанием погромче крикнуть о себе, "пользуясь случаем"?
Вадим: Я считаю, что мода на протест гораздо лучше, чем мода на потреблядство. У протеста тогда больше шансов найти сторонников, чем в случае, когда протестуют лишь подпольщики. Но хочу обратить внимание на то, что коммерческие артисты подхватывают свежие идеи именно у андеграундщиков - так всегда было - и делают из этого продукт, зарабатывают деньги, как правило, опошляя саму идею. Здесь же почин тоже пошёл из музыкального подполья, и коммерческие артисты, считающие себя наиболее прогрессивными, машинально подхватили идею протеста, в данном случае не вполне понимая, что рубят сук, на котором сидят. Для протеста это только лучше, поскольку задача наша не в том, чтобы получить пальму первенства, а в том, чтобы протест принял массовый характер. Рок сейчас массово не слушают, слушают попсу - так и отлично, если попса начнёт петь песни протеста! В их руках - радио- и телеканалы, наша задача - подсунуть им очередную музыкальную "моду". Пусть хоть хорошему делу послужат!

НЕС: Вас наверняка обвиняют в том, что вы используете протестную тематику в творчестве и участвуете в различных общественных акциях ради достижения личной выгоды, например, увеличения популярности. Как вы реагируете на подобные обвинения?
Вадим: Лично я никак не реагирую, поскольку знаю, что это ерунда, мне перед самим собой лицемерить ни к чему - я делаю только то, чего не могу не делать. И если я и ставлю перед собой задачу, то она совсем другая - я действительно считаю, что если люди довели мир до такого состояния, то люди же в силах изменить его к лучшему, они просто обязаны это сделать! Иначе вся наша цивилизация не имеет смысла, поскольку сейчас перед ней стоит огромный знак минуса.

НЕС: В вашем новом, весьма радикальном альбоме чётко прослеживается тема разделения рока подпольного и всего остального рока, утратившего бунтарскую суть и ставшего частью шоу-бизнеса. Вы считаете, что социальная направленность - необходимое условие существования рок-музыки? Неужели невозможна настоящая качественная рок-музыка без протеста?
Вадим: Я ненавижу столь любимое сейчас всеми слово "качественный". Вслед за этим эпитетом неизменно просится слово "продукт". Рок-музыка не должна быть продуктом, приносящим миллионные прибыли звукозаписывающим компаниям, рок-музыка по сути революционна и антибуржуазна. Даже если нет прямого призыва к протесту, но тексты группы поэтичны, глубоки, талантливо связаны с рок-н-ролльными ритмами и драйвом - это уже протест. Протест против пошлости, против закостенелости сознания, против зомбирования Системой молодёжи. А что такое достижение качества? Средство борьбы за место на полке в магазине. Рок-музыка больше этого, выше этого, глубже этого, как и любое другое настоящее искусство.

НЕС: Осенью прошлого года в Петербурге появился сборный проект ПОДПОЛЬНЫЙ ФРОНТ, в котором участвуют несколько достаточно известных рок-авторов. Инициатором создания этого проекта стали вы. Расскажите подробнее, кто занят в проекте, и какие цели он призван достичь.
Вадим: Сначала меня заело то, что не было ни одного рок-мероприятия, напрямую посвященного проблеме строительства в Санкт-Петербурге чудовищного проекта "Охта-центр". Так, кстати, и не случилось такого мероприятия, если не считать того, что мы провели с ПОДПОЛЬНЫМ ФРОНТОМ в "Орландине". Но это был клубный концерт - формат, несопоставимый с размером трагедии, разыгрывающейся на месте крепости Ниеншанц. Я написал песню "Город, Проснись!", в которой обратился не столько к населению Петербурга, сколько к нашему питерскому року - проснитесь, давайте что-нибудь сделаем с этим дерьмом. Ведь и Юрий Шевчук, и БГ могли бы провести масштабное мероприятие против "Газпрома" и его чудовищных архитектурных планов. Песню я решил спеть не один, а с теми рок-вокалистами, которые близки мне по духу. Это Михаил Борзыкин, Александр Чернецкий, Юрий Рулёв, Сергей Паращук и Михаил Новицкий. Все пятеро вписались моментально без колебаний, мы записали песню и запустили её в Интернет. Эту запись стали включать на митингах, посвященных борьбе за сохранение города. Цель этой песни - пробудить как можно больше людей, сделать так, чтобы таких песен стало много, чтобы всё население города вышло на улицы и сказало: "Нет небоскрёбу, нет власти "Газпрома"!"
Прошло полгода, и в Москве после знаменитого разговора Шевчука с Путиным жёстко разогнали "Акцию-31". Власть как бы отомстила народу за Шевчука, который дерзнул задать Путину щекотливые вопросы. Я написал "Песню-31" и понял, что эта песня тоже лучше подходит для ПОДПОЛЬНОГО ФРОНТА, чем для моей группы. Когда в песне участвуют разные вокалисты, она сразу звучит как глас народа, некий уличный гимн. Поэтому мы записали её под аккомпанемент нескольких акустических гитар, бубна и большого барабана от духового оркестра - так, как песня могла бы звучать на уличной акции.

НЕС: Пока на счету проекта две записанные песни, один концерт и один клип. Планируются ли ещё какие-то свершения в этом направлении?
Вадим: Здесь сложно что-либо планировать. Вот, например, планировали сделать клип на песню против Газоскрёба, а теперь, в связи с предполагаемым переносом строительства, идея клипа становится как будто неактуальной, хотя сама история далеко ещё не закончена: и новое место для "Охта-центра" неизвестно, и судьба Охтинского мыса совсем не ясна...
"Песне-31" "повезло" больше - клип на неё появился почти сразу и вошёл в топы просмотров в Интернете. Мне как автору песни звонили с радио "Би-Би-Си" из Лондона, чтобы сделать небольшое телефонное интервью. Так что, можно сказать, песня получила международный резонанс.
Вот ещё надеемся всё же провести некое более крупное мероприятие, чем весенний концерт в "Орландине": с участием всех групп, лидеры которых входят в ПОДПОЛЬНЫЙ ФРОНТ.

НЕС: Состав участников - постоянный, или возможно привлечение других музыкантов?
Вадим: У нас так удачно сложился сборный коллектив в творческом и идеологическом плане, что нам не хотелось бы привлекать случайных людей только ради увеличения количества участников. У нас каждый на своём месте. Мы, скорее, хотели бы, чтобы подобных объединений стало больше, и чтобы они направляли свои силы не против довольно размытого понятия "попсы", а против конкретных острых проблем, имеющих место в стране и в мире. Конечно, если кто-то вольётся в ряды ПОДПОЛЬНОГО ФРОНТА гармонично и со смыслом - мы будем только рады.

НЕС: Вы провозглашайте себя анархистом, но само понятие "анархия" давно превратилось в сознании масс в некое клише, где анархия равно беспредел. А на ваш взгляд, что на самом деле несёт в себе это понятие?
Вадим: Беспредел - это не анархия. Наоборот, беспредел - это то, что сейчас творится в мире. Главная идея анархического общества - отсутствие любых видов власти человека над человеком. Нынешний неолиберальный мир провозглашает себя наиболее справедливым обществом, когда-либо существовавшим на земле, но даже если б это было так, это не значило бы, что человечество не должно развиваться дальше. На самом деле, в нынешней развитой капиталистической системе не больше справедливости, чем в древнем рабовладельческом мире. Современное рабовладение изощрено в присвоении чужих жизней и знает много способов достичь нужного результата и без допотопных кандалов.

Анархисты борются, в первую очередь, против различных форм рабства, будь то рабский многочасовой труд за копейки, духовное господство церкви над экзистенциональной сутью человека или культурное рабство масс, обречённых на пониженный интеллектуально-эстетический уровень, поддерживаемый телевидением, радио и прочими культурно-социальными СМИ.
Свободное анархическое общество будет развиваться без государственно-чиновничьих аппаратов, регулярных армий и международных индустриальных концернов. Государство как форма общественно-социального устройства давно себя изжило по всему миру. Если и была историческая необходимость для человечества пройти такой период развития, то она уже давно позади. Мировая система капитализма-империализма должна рухнуть - этим вопросом и занимается анархо-движение во всем мире, предлагая создать свободное общество на основе межобщинных договоров, без вертикалей властей - регулируемое лишь "по горизонтали".

НЕС: "Песня-31" проекта ПОДПОЛЬНЫЙ ФРОНТ посвящена движению в защиту 31-й статьи Конституции РФ. Почему вас, анархиста, заинтересовала эта тема?
Вадим: Меня эта тема заинтересовала не с точки зрения защиты Конституции, а как противостояние народа и власти. Я считаю, что "Стратегия-31" - гениальная акция. Не знаю, кто это придумал - Лимонов, наверное. Если так, то это лучшее, что он придумал вообще. Я сам примкнул к "Стратегии-31", чтобы показать, что если мне даётся возможность сказать нынешней власти, что я о ней думаю - я не должен упускать эту возможность. И никто не должен упускать - ни анархист, ни оппозиционер, ни коммунист, ни НБПшник. Анархисты всегда против власти, почему мы не должны быть против этой? И пусть первопричина акции - защита Конституции, в которую я не верю и не считаю обязанным ей подчиняться, глубинная суть здесь - показать, что Конституция всё равно не работает, поскольку законы распространяются лишь на обычных людей, а на тех, кто у власти и при власти - нет. Поэтому для меня как анархиста "Стратегия-31" имеет большую ценность как доказательство того, что никакие законы, конституции, государства всё равно никогда не позволят людям жить в справедливом обществе.

НЕС: Недавно Сергей Шнуров выпустил ёрнический клип, недвусмысленно обвиняющий участников акции в защиту Химкинского леса в самопиаре и стремлении продать побольше билетов на свои концерты. В последовавшем после опубликования клипа интервью он заявил, что ничего такого он в виду не имел, а Химкинский лес - это просто образ, это вообще песня про другое... Видели ли вы этот клип и каково ваше отношение к подобным поступкам условных "коллег по цеху"?
Вадим: Ну да, я видел клип - до чего Шнур докатился в своём беспринципном желании заколачивать бабки! Ведь сначала позиционировал себя чуть ли не как революционера - ну как же, матом нельзя ругаться, а я, вот, ругаюсь... Даже в Москве запрещали ему выступать - ну, прямо бунтарь настоящий! Лучше бы он картины рисовал - талантливый художник, вроде, а вошёл в образ гопника настолько, что обратно уже никак. А гопник - он и есть асоциально-беспринципный элемент, за бутылку кого угодно в тёмном дворе поколотит.

НЕС: Какие перспективы развития протестного движения в нашей рок-музыке вы видите?
Вадим: Да какие перспективы? Если нас всех не пересажают за пару лет, то мы ещё поборемся в открытую. Если перекроют кислород - уйдём в подвалы. А на самом деле, если всё будет продолжаться в таком же духе, то вместо протестного движения в рок-музыке наше государство получит партизанскую войну в прямом смысле - экстремизм, направленный на власть имущих и их окружение. Появится множество боевых групп - от анархистских до ультраправых - и среди них окажется много бывших рок-музыкантов...