Старшая дочь Майкла и Эвелин Брэкстон, священника и неудавшейся оперной певицы - руководительницы церковного хора, родилась 7 октября 1967 года в провинциальном городке Северн штата Мэрилэнд и была вынуждена сторониться современной культуры вплоть до совершеннолетия. Отец семейства был обыкновенным религиозным фанатиком, но уж очень долго не мог сделать выбор в пользу одного-единственного течения. «Он прошел через все: от Свидетелей Иеговы до Соединенных Методистов, - комментирует Тони. - А когда я пошла в школу, его занесло в Апостольскую Церковь, и наше счастливое детство на этом благополучно закончилось». Вся их большая семья вынуждена была жить по строгим правилам этой идиотской организации. Детям запрещалось смотреть диснеевские мультики и популярные кинофильмы (этим объясняется тот факт, что знаменитые «Звездные войны» Тони смогла оценить по достоинству только в начале 90-х!). Никаких развлечений помимо хорового пения не допускалось. Вместе с четырьмя сестрами Тони пела в мамином хоре и по настоянию отца надевала только длинные платья со шляпками, отчего чувствовала себя очень некомфортно в компании одноклассников. Никаких брюк и встреч с парнями! Даже музыку (помимо церковной, конечно) не разрешали слушать. Но всякий запрет лишь подогревает страсть вкушения запретного плода. Как только родители закрывали за собой дверь, уходя на работу или за покупками, происходило чудеснейшее перевоплощение их богопослушных детишек: они включали радио и телевизор, снимали свои ненавистные одежды и пробирались в соседский дом, где можно было послушать запрещенных Рика Джеймса, Лютера Вэндросса и других ярких представителей ритм-энд-блюза 70-х.
Лишь ближе к окончанию школы отец Тони несколько отрезвел и наградил шестерых своих детей некоторыми свободами. Перво-наперво всем купили по брюкам. Тони достались джинсы «Леви’с» точно по фигуре. Затем их стали отпускать на вечеринки, а девчонкам позволили накрасить ногти. Тони очень хотелось петь ритм-энд-блюз, но пока ее все еще ограничивали госпелом, да и ее низкий голос не очень-то располагал к вытягиванию верхних нот. Ее музыкальный кругозор постепенно расширялся, но все равно просвещение происходило в замкнутом пространстве родительского дома и при малом звуке радиоприемника.
Однако девочка преображалась на глазах. Она стала выигрывать один музыкальный конкурс за другим. В школе и на местной сцене она ощущала себя черной Мадонной и часто двигалась, как Дженет Джексон, в то время жутко популярная среди детей священников. И, конечно же, огромное влияние на ее музыкальные предпочтения оказали Стиви Уандер, Куинси Джонс, Чака Хан и Уитни Хьюстон. Параллельно с длительной серией неудачных попыток зацепиться за высшее образование (социальный колледж, бизнес-школа и даже Bowie State University, куда она поступила, чтобы стать учителем музыки) и низкосортных работ (секретарша, машинистка в суде) Тони выступала вместе с младшими сестрами (Тоуандой, Трайной, Тамар) и братом в семейной группе под названием THE BRAXTONS. Потом ее взяли клавишницей (!!!) в одну из местных групп после того, как их руководитель поклялся ее родителям, что не позднее полпервого ночи она будет дома. Этот проект накрылся сразу же после их первого совместного концерта, когда она легла спать только около четырех.
А в 1989 году на бензоколонке «Annapolis» произошла их судьбоносная встреча с Биллом Пэттауэем, будущим автором нашумевшего хита MILLI VANILLI «Girl You Know It’s True». Билл сразу же приметил миловидную миниатюрную девушку, которая что-то напевала, заправляя свою машину. У них завязался разговор о музыке и о ее группе, и именно этот человек привел Брэкстон на Arista Records, кузницу поп-див Клайва Дэвиса, который на тот момент располагал контрактами с Aretha Franklin, Дионн Уорвик и Whitney Houston. Вернее, приглашение получила вся ее семейная группа. С ними сразу же был заключен стандартный в таких случаях контракт на выпуск пробного сингла, но Тони с самого начала предчувствовала, что они провалятся. И действительно, вышедший в 1990 году сингл THE BRAXTONS «Good Life» ничем особым не отличился (кстати, свой единственный альбом «So Many Ways» сестры Брэкстон без Тони выпустили только в 1996 году). Сразу же возникли проблемы с подбором сценических костюмов для девушек, так как между Тони и следующей по старшинству сестрой разница в возрасте составляла целых пять лет, и на фоне подростковых нарядов других ее взрослые платья смотрелись не очень приемлемо с точки зрения маркетинговой стратегии, которой привыкли следовать на Arista. Впрочем, как вспоминает сама Тони, она была готова выступать где угодно, и ей достаточно было понять, что теперь она стояла на ступень выше.
Благо, что никаких жертв в будущем не потребовалось. Два суперталантливых автора и продюсера Антонио «L.A.» Рэйд и Кенни «Babyface» Эдмондс предложили ей начать сольную карьеру и стать первой леди их нового лейбла LaFace, который образовался в начале 1991 года. Они наблюдали за выступлением THE BRAXTONS в Атланте и не могли отвести глаз от Тони, которая, несомненно, выделялась среди своих младших сестер. Долго отсиживаться Тони не пришлось, ибо уже в следующем году пришел ее звездный час, когда решалась судьба нескольких песен, которые Рэйд и Бэбифэйс планировали задействовать в курируемом ими саундтреке к фильму «Boomerang» с участием чернокожего комика Эдди Мерфи. Песни писались под Аниту Бейкер, а она в это время была уже на приличном месяце беременности и, естественно, отказалась от участия в этом проекте, но посоветовала попробовать одну девушку, великолепный голос которой она слышала на демо-кассете с песней «Love Shoulda Brought U Home». Разумеется, ею оказалась Тони Брэкстон, которая с радостью взялась за работу и добилась впечатляющих результатов для дебютантки. Оба ее сингла («Love Shoulda Brought U Home» и «Give U My Heart», дуэт с Бэбифэйсом) попали в первую сороковку «Биллборда», что послужило серьезным толчком к скорейшей записи ее первого альбома, которого ждал просто немыслимый успех - 11 миллионов проданных копий и пять первоклассных хит-синглов: «Another Sad Love Song», «You Mean The World To Me», «Breathe Again», «I Belong To You» и «How Many Ways». «У Тони просто фантастический голос, - сказал как-то Бэбифэйс. - Я не нахожу ему аналогов среди артистов, с которыми я когда-либо работал». И вправду, по частоте это скорее Барри Уайт, чем Дайана Росс. «Поздно ночью, когда я больше всего люблю работать, услышав меня, - говорит Брэкстон,- вы подумаете, что это мужской вокал, но такова моя природа. Я пою низким голосом, что, как мне кажется, наиболее идеально подходит для исполнения грустноватых песен о любви». Не будет лишним отметить, что именно за такие лиричные, слезоточивые вещи в 1994 году Тони Брэкстон была отмечена на различных церемониях награждения, как «лучший и самый продаваемый ритм-энд-блюзовый новичок года», записавший к тому же лучший диск в этом стиле. Чем же она так поразила публику и критиков? Ее секрет очень прост. В то время как весь ритм-энд-блюз становился все громче и жестче, Тони, наоборот, замедлялась и оставляла слушателя наедине со своими эмоциями в окружении божественно ласковой музыки.
Прошло совсем немного времени, и Брэкстон резко сменила имидж эдакой непосредственной компанейской девчонки с короткой стрижкой и невинным личиком на стильный женственный образ с лучезарной улыбкой и длинными, до плеч, красиво уложенными волосами (с вплетением дополнительных кудрей для придания пышности), да так, что даже собственные телохранители перестали узнавать ее при входе в гримерку. В ее новых песнях появилось больше сексуальности, эротизма и загадочности. Не случайно ее второй альбом получил название «Secrets». Кстати, целых четыре его композиции она написала сама.
Не в пример нашему слушателю, замкнувшемуся на пронзительной балладе «Un-Break My Heart», практически во всем остальном мире куда большее признание получил первый сингл из этого диска. Просто «You’re Makin’ Me High» получился достаточно скандальным, а все потому, что в мельчайших подробностях раскрывал природу женского сексуального желания и мастурбации. Вообще, Secrets» стал очень прогрессивной и поворотной для Брэкстон вещью во всех отношениях. Во-первых, Тони и ее продюсеры, среди которых замелькали фамилии Дэвида Фостера и Ар Келли (он написал для нее ставшую третьим синглом «I Don’t Want To»), взяли на себя ответственность за дальнейшее развитие ритм-энд-блюза, застоявшегося со времен Ареты Фрэнклин. Во-вторых, очередные 5 миллионов разошедшихся альбомов заставили говорить о ней как о стабильном артисте и вполне законно прописали в элитных порядках поп-див. И, в-третьих, Брэкстон, как истинная женщина, наконец-то заинтересовалась высокой модой и, как мне кажется, сделала ее более доступной и понятной для обыкновенных людей, поклонников ее творчества. Другое дело, что вместе с заслуженным признанием выделились и практически всегда сопровождающие его атрибуты - такие, как, например, обилие романов с другими звездами, которые так любит пресса. Тони крутила направо и налево с баскетболистами (Джейсоном Киддом, Джимми Джексоном и даже с самим Дэннисом Родманом), музыкантами (Максуэлл, Брайс Уилсон), что в итоге, как любую разумную женщину, привело ее к выводу, что нужно искать свое счастье вдали от шоу-бизнеса и светских тусовок.
В основном себе-то она и посвятила те четыре года, в течение которых фактически бойкотировала исполнение несправедливого, на ее взгляд, контракта с LaFace. По всей видимости, Тони была вполне уверена, что, как записано в контракте, LaFace захочет дать ей вольную после семи лет взаимовыгодного сотрудничества. Но как быть с пятью альбомами, которые она все еще должна была лейблу?! Бэбифэйс с Рэйдом, само собой разумеется, не пожелали потерять такого раскрученного артиста и просто отклонили ее просьбу об уходе на собственные хлеба. Брэкстон решила уйти из LaFace через дверь здания суда, но силенок, откровенно говоря, не хватило. Много ее денег ушло на это разбирательство, и в начале 1998 года Тони официально признала себя банкротом с общим долгом около миллиона долларов. Было опечатано большинство из ее имущества, включая пианино, обувь, ювелирные изделия и даже статуэтки «Грэмми». Всю ответственность Тони взяла на себя.
Но Брэкстон не вешала носа и решила начать все с начала. LaFace тоже смягчил тон и перезаключил с ней контракт (на новых, более демократичных условиях) в 1999 году. До этого наша поп-дива заглянула на Бродвей, сыграв в очередной постановке ‘’Beauty And The Beast», и снялась вместе с Куин Латифой и Лоренцом Тэйтом в картине «Why Do Fools Fall In Love». А в конце апреля 2000 года вышел ее долгожданный третий альбом Heat.
Секретное оружие этого великолепно укомплектованного набора современных соул-композиций - это Родни Джеркинс, человек, ответственный за недавний подъем Уитни Хьюстон, Мэри Джей Блайдж, Брэнди и Моники, прекрасно дополнивший старый, сработавшийся состав продюсером Тони, плюс немножко латино-попа, гитар а-ля Принс и танцевальных фанковых мелодий, впервые опробованных на несколких треках «Secrets». Это, безусловно, «горячий» альбом, полный желания отличиться среди разросшейся в последние годы массы ритм-энд-блюзовых исполнителей и коллективов. Но все-таки я не уверен, что Тони удастся представить публике нечто революционное, как это удалось в прошлом году ее конкуренткам и землячкам по лейблу LaFace из TLC…
Источник: lastfm.ru
Подождите...