Детство и школьные годы (1966-1983)
Яна Станиславовна Дягилева, известная всем больше как Янка, родилась в Новосибирске 4 сентября 1966 года. Родилась в простой семье с достатком ниже среднего. Отец, Станислав Иванович, по профессии теплоэнергетик, а мать, Галина Дементьевна – инженер промышленной вентиляции. В Янке смешались три национальности: 3/4 русской, по 1/8 украинской и чешской крови. Семья жила в центре города в деревянном одноэтажном доме без элементарных удобств (занимая его часть) по адресу Ядринцовская, 61. Дом остался от родителей Галины Дементьевны. Когда Яне было 2 года, от рака поджелудочной железы умерла бабушка, а спустя еще 2 года и дед. Янка росла болезненной девочкой, и родители решили укрепить здоровье дочери спортом. Некоторое время Янка занималась бегом на коньках, в чем проявляла большое усердие и честолюбие, добилась заметных успехов. Потом занималась плаванием, тоже недолго. В детстве Янка была в основном тихим, домашним ребенком, любила находиться в одиночестве, проводя свободное время наедине с книгами. Поступила в школу номер 42, одну из самых престижных и поныне (сейчас гимназия № 1).
«В начальных классах Янка была смешной неуклюжей девчонкой, вся в конопушках, носила длинные рыжие косички, закрученные в каральки, была как все, ничем не выделялась, была тихой и спокойной.» (Елена Карпова, одноклассница).
«Янка очень любила маму, Ее мама, Галина Алексеевна, часто приходила ко мне и рассказывала про Яну. Она была очень дружна с мамой, очень доверчива поначалу. Яна была домашним, но в то же время очень закрытым ребенком. Она была ласковая с мамой, часто сидела с ней в обнимку на крылечке, целовалась, ласкалась. Для Яны это неожиданно, с нашей точки зрения, потому что она была еще и немножко колючим человеком.» - (классная руководительница З.С.)
В школе училась посредственно, хотя учителя всегда называли ее способной девочкой и говорили, что Яна могла бы учиться лучше. К точным наукам подходила формально, по ним получала «тройки». В то же время проявляла явную склонность к гуманитарным предметам, к литературе, в аттестате они оценены в основном на отлично. Одноклассники и учительница литературы вспоминают, что Янка всегда писала интересные сочинения, творчески подходила к таким заданиям. Высказывала неожиданные суждения. А потом твердо отстаивала свою позицию в спорах с учителем. Много читала – «Круг интересов у Яны был, я бы сказал, очень интересный: это всё великие, это – Цветаева, Ахматова, Николай Гумилёв, Платонов – вот такой уровень чтения» (С. И. Дягилев). Потом Янка уже сама решила учиться музыке. Занималась в музыкальной школе по классу фортепиано, спустя год бросила, но продолжала изредка играть «для себя». После появилось желание освоить гитару, что Янка и сделала, занимаясь в кружке при клубе Жиркомбината.
Уже в школьные годы она писала стихи, которые, вероятно, не сохранились. Подруга, Анна Волкова, рассказывает, что Янка читала ей одно стихотворение, написанное в первом классе. Там было всего 4 строчки, и одна из них – «Тени деревьев смотрят на север». Подруга Ж.Ч. вспоминает, что многие видели у Янки тетрадку со стихами. Иногда она читала что-то оттуда особо близким подругам. Примерно тогда же начала сочинять и песни, но никогда не пела их открыто.
Волей случая Янка попала в «А» класс, в то время классы с буквой А негласно считались престижными. Получилось так, что девочка из небогатой семьи оказалась в окружении обеспеченных сверстников. В средних классах стали проявляться комплексы. Тем не менее, Янка всегда ходила в том, в чем могла себе позволить и никогда не старалась угнаться за модными одноклассницами. Что не мешало ей иметь подруг и часто быть душой компании. Внешность ее не волновала, лишь в старших классах она иногда стала краситься, делать женственные прически, целенаправленно похудела. «Она тогда стала одеваться более элегантно. Носила какие-то яркие кофточки.» (одноклассница Р.В.). А до этого была толстой неуклюжей девчонкой, нарочито грубой и нахальной, хотя внутренне была тонким и ранимым человеком, справедливым и деликатным. «Янка повзрослела очень рано. Казалось, она всегда была угрюмая. На самом деле она просто уходила в себя, жила своим миром. Она раскрывалась лишь в своем тесном окружении. И эту ее сторону никто не видел.» (одноклассница Елена Карпова). Вообще многие говорят о ее двойственности, несоответствии внешнего и внутреннего облика, который могли разглядеть лишь самые близкие люди.
Именно интерес к музыке привел к тому, что скромная и малообщительная Янка преображалась, когда в руки попадала гитара. А возила она за собой ее повсюду. Пела и в компаниях, и на праздниках, и просто так. Участвовала в школьной самодеятельности, причем, песни выбирала порой необычные для типичного концерта в советской школе, на стихи малоизвестных поэтов, лиричные, а как-то на классном вечере спела песню на свои стихи..Играла в школьных спектаклях. В старших классах увлекалась астрологией.
В 1983 году Яна закончила школу.
Студенческие годы. Начало собственного творчества (1984-1986)
Родители хотели, чтобы после окончания школы Яна поступила в Кемеровский Институт Культуры, но в силу разных причин это не сложилось (в частности, тяжело болела мать Яны), и в 1984 году Янка почему-то поступила в Новосибирский Институт Инженеров Водного Транспорта (профилирующийся на строительстве объектов водоснабжения). Там она стала членом ансамбля политической песни АМИГО. С этим ансамблем она объездила с концертами всю область. Это был ее первый концертный опыт, ансамбль был довольно известным, его даже снимали для газеты. Песни пелись в основном на английском, которым Янка неплохо владела. Увлечения той поры – английская поэзия, гитара, песни БГ и Бичевской. Первые известные стихи Янки датируются 1985-м годом. Примерно тогда же Янка знакомится с Ириной Летяевой, «рок-мамой». Ирина была активным рок-деятелем, менеджером нескольких групп, организовывала у себя квартирники известных рок-музыкантов. Одним словом, координировала всю рокерскую деятельность в Новосибирске. В ее квартире не было замка, люди приходили и оставались жить месяцами, здесь же останавливались, приезжая на гастроли, и известные музыканты – Гребенщиков, Шевчук, Кинчев, Майк, Башлачев… В декабре 1985-го на одном из таких квартирников Янка познакомилась с СашБашем. Саша сразу произвел на нее сильное впечатление, оказавшее огромное влияние на дальнейший путь Янки.
8 октября 1986 года после 6-летней болезни умирает от рака мать Янки. Удар этот Яна переносила долго и болезненно – мать она очень любила. А в декабре снова приехал СашБаш. Вспоминают, что как раз в это время он находился в сильной депрессии, и Янка как-то помогла ему справиться с этим состоянием. С Янкой они очень тесно дружили, общались, Саша дарил ей свои записи, черновики неисполненных песен. Уезжая, оставил Янке свои легендарные колокольчики, которые до сих пор хранятся как реликвия в семье Янки. Как-то Саша сказал отцу Янки: «Ваша дочь знает о жизни гораздо больше, чем вы можете подумать…» Станислав Иванович, как и Янка, тоже был потрясен Башлачевым, его песнями, его талантом. Видимо, после всех этих встреч и началось становление Янки как автора. Она стала гораздо серьезнее относиться к своим стихам, некоторые из них оформила в качестве песен. Отец вспоминает, что тогда она начала подолгу сидеть в своей комнате, что-то записывая, сочиняя. После этой встречи Янка забросила подруг, тусовки, сильно переменилась, – находилась в состоянии огромного потрясения.
Вообще история знакомства Янки с Башлачевым обросла массой легенд. Говорят, что они любили друг друга. Известно, что после первого знакомства Саша приезжал в Новосибирск уже специально к Янке, и задержался у нее на месяц. Тогда в ее черновиках и появилась впервые строчка: «Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах». Однако есть серьезные расхождения во времени. Например, по другим сведениям (не подтвержденным документально), первое знакомство состоялось еще в домосковский период жизни Александра, т.е. в 1983-1984 годах. Есть свидетельства того, что они пересекались и потом – в Москве и Питере (когда Янка еще не выступала публично). Была Янка и на одном из его питерских квартирников в конце 1987-го. Но как бы там ни было, – не стоит выискивать какой-то тайный смысл в дружбе Янки с Сашей, и, тем более, исходя из этого, пытаться как-то связать их творчество. Факт знакомства этих, без сомнения, гениальных людей может представлять интерес человеческий, биографический, но для понимания песен Янки или Башлачева он не дает ничего нового.
Об истоках Янкиного творчества и о влияниях писали многие и немало. Сравнения с Дженис Джоплин, Джоан Баэз, Патти Смит, Мелани, ранней Бичевской уже набили оскомину, и, по сути, не отражают ничего. Не стоит на этом останавливаться. Разумеется, Янка была знакома с творчеством всех этих певиц; известно, например, что она очень любила Джоплин и часто пела в компаниях ее блюзы, носила значок с изображением Дженис. Но прямого влияния не заметно. Гораздо интереснее попытки академических исследований Янкиных текстов. Из них можно выделить труд Марины Кудимовой «Янка-Вопленица», где Янкино творчество привязывается к таким авторам, о которых она, впрочем, скорее всего, и не слышала; статью А. С. Мутиной «"Выше ноги от земли" или ближе к себе (о некоторых особенностях фольклоризма в творчестве Янки Дягилевой)», в которой автор сделала много правильных и интересных наблюдений, но, увы, многие выводы весьма спорны, да и исследование производит впечатление недоделанной работы; статью питерской писательницы-фантаста Елены Хаецкой «Исследование о Янке», в которой проводятся ассоциативные параллели с различными авторами, прослеживается связь с народным творчеством. Иермонах Григорий (В. М. Лурье) (Санкт-Петербург), известный также своими исследованиями русской рок-поэзии, неоднократно анализировал Янкины тексты в своих статьях. К текстам Янки обращались в своих исследованиях филологи Ю. Ю. Мезенцева (Ташкент), Ю. Доманский (Тверь), С. Свиридов (Калининград). Известная рок-журналистка и театровед Марина Тимашева неоднократно пыталась запараллелить Янкины песни с Башлачевым. Но по стихам (не по песням, т.к. стихов гораздо больше – около 80) влияния, сходства не отследить. Есть стихотворение 1987-го года, посвященное «А. Б.», есть аллитеративное «Я голову несу на пять корявых кольев», которое могло быть написано в порядке творческого соревнования или даже пародии, – но различий гораздо больше, чем сходства. Если уж на то пошло, можно притянуть за уши что угодно и к чему угодно. Но зачем?
Янка была знакома и с Дмитрием Ревякиным, даже стала соавтором текста песни «Надо Было», которая исполнялась на концертах (один из них, на 1-м Новосибирском рок-фестивале 1987 г. недавно был издан – CD «Надо Было»). Янка часто приходила на репетиции группы, и однажды, в декабре 1986 г. прямо там, на пару с подружкой Анжелой Мариной сочинили текст песни. Она сразу всем понравилась, песню немного подправили, и получилось то, что мы можем теперь слышать. Но дальнейшего развития этот творческий союз не получил.
В конце 1986 года, начав второй курс, Янка бросает институт.
(Здесь хронологическая нестыковка: если в 84-85 учебном году Янка училась на 1 курсе, то в КОНЦЕ 86-го года она должна была быть на 3-ем курсе, однако, в воспоминаниях янкиного отца фигурируют именно такие даты. Заметим, что школу Янка закончила в 1983-ем, но нет никаких сведений о жизни Янки в период между школой и институтом – прим. http://yanka.lenin.ru). Поняла, что выбор ВУЗа был ошибкой. Вскоре подруги убеждают ее ехать «завоевывать столицу». В Москве Яна пробыла 2 месяца. Вернулась спокойная, повеселевшая, деловая. Друзья вспоминают, что именно эта первая поездка научила ее целеустремленности и дала ей силы и умение для дальнейшей работы. Анна Волкова считает, что Янка была одним из самых настойчивых людей, которых она встречала.
Бросив ВУЗ, Янка так и не получила никакой специальности. На работу устраиваться тоже не имела желания. «Мне не нужны деньги», – объясняла она. Рассказывают, что она отказывалась от платы за квартирники даже когда стала знаменитой. А тогда, в 80-е, Янка с Ирой Летяевой жили на 40 копеек в день, питаясь в городских столовых, где гарниры и салаты стоили 5 копеек. Общение с энергичной, заводной Ирой сильно поддержало Янку в непростой период после смерти матери. В это время она часто находилась в плохом настроении, испытывала депрессию.
Постепенно Янка начала исполнять свои песни для публики. Происходило это в основном в Академгородке, в молодежном клубе, который организовала некая энтузиастка. Один раз, заинтересовавшись, чем живет его дочь, на таком концерте, несмотря на Янкины протесты, побывал и ее папа. И после этого понял, что это – настоящее. Увидел по реакции зрителей, по атмосфере в зале. Не поиск себя, не метания молодости, но серьезно и надолго.
К сожалению, концертов в родном городе у Янки было очень мало – несколько раз в Академгородке, да выступление в сборном поминальнике Селиванова в июне 1989-го.
Начало активной творческой деятельности (1987-1988)
С Егором Летовым Янка встретилась впервые в апреле 1987 года на I Новосибирском рок-фестивале, проходившем в ДК Чкалова. Летов играл на ударных в составе группы ПИК КЛАКСОН. В гримерке внимание Янки привлек скромный молодой парнишка интеллигентного вида в нелепых очках. Там же она познакомилась со своей будущей подругой Юлией Шерстобитовой из Томска. Сразу после этого фестиваля, ставшего переломным в жизни Янки, Вадим «Черный Лукич» Кузьмин, Янка, Ира Летяева, Константин Рублев, Евгений Данилов и другие новосибирцы поехали в Омск, где Янка знакомится с товарищами Егора по группе ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА и другими омскими рокерами. Янке хватило недели, чтобы безоглядно влюбиться в Егора и остаться с ним на полтора года.
В апреле 1987 года состоялся рок-фестиваль в Симферополе. Фестиваль был масштабным, – на нем выступали Цой, Шевчук, Мамонов, ТЕЛЕВИЗОР и другие известные музыканты. Янка и Егор там не выступали, но присутствовали. Группа знакомится с Романом Неумоевым (ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ), который приглашает их посетить Тюмень, а также с Ником Рок-н-Роллом, ставшим впоследствии одним из ближайших Янкиных друзей.
В июне в Омск к Егору Летову в гости приехала Юля Шерстобитова с подругой Леной. Янка уже жила тогда с Егором. Там Юля и Янка познакомились поближе. Потом Юля уехала в Кемерово – писать диплом в художественном училище. Приезжала к ней и Янка. В июле заехал Егор, и они с Янкой вернулись в Омск. А в июле Егор, Янка и Юля встретились в Москве. Там проходил знаменитый Подольский рок-фестиваль. Ник, Егор, Янка и другие сибиряки должны были там выступать, но в последний момент их «зарубили» – выступления не состоялись. После фестиваля Егор с Янкой некоторое время жили в подмосковных Люберцах у Сергея, старшего брата Егора.
Все лето и осень этого года Янка путешествовала по стране автостопом вместе с Егором Летовым, скрывавшимся от преследования властей:
«Мы были в «бегах» до декабря 1987 года, объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, питались, чем Бог послал, на базарах воровали продукты. Так что опыт бродячей жизни я поимел во всей красе. Где мы только ни жили – в подвалах, в заброшенных вагонах, на чердаках...»
(из воспоминаний Егора Летова).
В июле Янка, Егор и Вадим Кузьмин впервые посетили Киев, где в течение двух недель жили у Олега Древаля.
Свердловск, Ленинград, Прибалтика, Коктебель, Симферополь, Омск, Новосибирск…
При любых возможностях давали концерты. В отличие от скромной, не очень уверенной в себе Янки, Егор всегда считал, что любое творчество должно быть обнародовано, записывал бесчисленное количество альбомов и бутлегов, включая в них все, даже неудачные свои творения. Дошло до того, что в дискографии путаются теперь даже искушенные поклонники Летова (разбиение альбомов, перетасовка песен, сборные альбомы из фрагментов разных записей, альбомы с одинаковыми названиями только увеличили путаницу). Одержимый собственной популярностью в неформальных кругах, уверенностью в своей гениальности, Егор пытается расшевелить и Янку, вытащить ее на публику, убеждает в необходимости петь свои песни людям.
Выступая на квартирниках, тусовках, Янка видит, что ее песни действительно находят живой отклик у слушателей, нравятся людям. Приходит уверенность в собственных силах. Уходит закомплексованность, Янка начинает раскрепощаться, испытывает творческий подъем. В период 1987-1988 гг. Янкой написано больше всего из известных стихов и песен. Янка мечтает о создании собственной группы. Но, за неимением таковой, в 1987-м же году предпринимает попытку стать басисткой ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Что-то не сложилось. Наверное, к лучшему. Похоже, что в этом качестве Янка так ни разу и не выступила, – все осталось на уровне прожектов и репетиций. Однако Янка и Егор вместе выступают, играют квартирные концерты, вместе записываются. Впрочем, участие Янки в Егоровых альбомах не было равноправным. Непонятно, зачем было так упорно впихивать ее в свои проекты в качестве прослойки между песнями. В итоге Янкина деятельность того периода (да зачастую такое случалось и позже) ограничилась лишь незначительными вкраплениями в альбомы ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ и КОММУНИЗМА: стишок в «Тоталитаризме», песенка «Печаль Моя Светла» в «Некрофилии» (при переиздании Летов почему-то выкинул Янкину песню из альбома), каверы советских песен – «Ничего Не Вижу», «Белый Свет», подпевки, металлофон, «Нюркина Песня» в одном из альбомов КОММУНИЗМА. Одну написали вдвоем («В Каждом Доме»), одну вдвоем спели («Деклассированным Элементам»).
КОММУНИЗМ был дочерним проектом Егора Летова, чисто студийным коллективом, состоявшим из музыкантов ОБОРОНЫ и некоторых других сибирских панк-групп. В период с 1988 по 1990 гг. группой было записано около 10 альбомов, и в нескольких Янка поет свои и чужие песни, подыгрывает на металлофоне, подпевает Егору. Некоторые песни вошли в 4-х-кассетный сборник лучших песен КОММУНИЗМА («ХОР-рекордс», 1994), «Нюркина Песня» – в альбом «Стыд И Срам», еще кое-что – в сборники «Я Оставляю Еще Пол-Королевства» (1992) и использовано Джулианом (группа ДАР, Москва) для сборника ремиксов «Столетний Дождь» (1993). Остальное существует в виде любительских записей; некоторые альбомы изданы на лейбле «ХОР-рекордс», масштабное переиздание ОБОРОНЫ и КОММУНИЗМА планируется на «Мистерии Звука».
Но гораздо сильнее проявилось неравноправие в том, что Летов фактически диктовал Янке, как ей писать ее альбомы, – делал и записывал он их исключительно на свое разумение.
Обо всем этом очень хорошо сказал Черный Лукич:
«Вообще «музыкальные» отношения у Янки с Егором были довольно понятные: ну с кем же Игорь Федорович равноправно в музыке общается! Это, по-моему, заметно вообще во всех проектах, где он принимает участие: его только пусти в группу – хоть кем, хоть барабанщиком, хоть флейтистом – это в итоге получится ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА».
Трудно сказать, устраивало это именно Янку или нет, но в действительности Летов ей много дал, – вывел на сцену, воодушевил, помог обрести уверенность в себе, научил работать в студии. Вполне понятно, что довольно неуверенная в себе Янка прислушивалась к советам более опытного, да к тому же и уважаемого ею человека. Жаль только, что она так и не успела почти ничего записать самостоятельно, уже обретя какой-то опыт, – все ее альбомы и многие концерты были сделаны с участием Егора или других участников ОБОРОНЫ и несут на себе печать этого звучания.
Летов был диктатором не только в творчестве, но и в быту, в семейной жизни. Мог устроить Янке скандал за то, что она не в тот момент вышла из комнаты, или после концерта при всех ее отругать. Несмотря на то, что Янка в глубине души не принимала многих летовских взглядов, она даже себе в этом не признавалась, и всеми силами пыталась дотянуться до уровня своего избранника. Если Егор сказал, что песня плохая – Янка прислушивалась к его мнению и старалась оттачивать свои тексты и аранжировки в соответствии с представлениями Летова о музыке. Нередко, правда, сопротивлялась, спорила, но в итоге все равно уступала. Наверное, уступить было проще, чем тратить душевные силы на споры.
К концу лета Янка и Егор возвращаются в Москву, а в начале сентября приезжают в Питер. Примерно спустя неделю состоялся организованный Сергеем Фирсовым квартирник Башлачева. Яна обрадовалась возможности встретиться с Сашей, но тому, похоже, тогда уже ничего было не нужно. В телефонном разговоре он не проявил никакого интереса к ее приезду, что расстроило Янку: она приняла его нежелание общаться на свой личный счет. В отличие от Яны, Егор, знавший о СашБаше в основном по ее восхищенным отзывам, увидел тогда его в первый раз. И в последний. Концерт был очень неудачный, – СашБаш тогда находился в депрессии, играл мало и неэнергично. Все это произвело на Яну очень гнетущее впечатление. После этого концерта она за несколько часов написала 8 песен – известнейших вещей, вошедших впоследствии в альбомы «Не Положено» и «Деклассированным Элементам».
Примерно через месяц Янка вернулась домой, в Новосибирск, потом снова поехала к Егору в Омск. Там они жили некоторое время у мамы Егора, втроем с Юлей Шерстобитовой. Тогда же, дома у Манагера, Юля записала Янкины песни на портативный японский магнитофон. Вероятно, это была первая запись Янки. Она до сих пор хранится у Юли. В тот же период были зафиксированы на пленку дружеские посиделки Летова, изданные в 2004 г. как «Квартирник у Егора». Черный Лукич исполняет свои песни, Летов, Янка и Шерстобитова местами подпевают.
В декабре Егор узнал, что розыск с него сняли, и он может вернуться домой. Поехал в Тюмень к Ромычу Неумоеву, познакомился поближе с ИНСТРУКЦИЕЙ ПО ВЫЖИВАНИЮ. Начались первые серьезные ссоры Янки с Егором. Весь конец года она беспрестанно моталась между Новосибирском и Омском. Новый год Янка встречала у Егора в компании с Черным Лукичом и его женой Оксаной.
В начале 1988 г., опять-таки при содействии Летова, был создан проект ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ (название было придумано самой Янкой в спешке, и казалось потом не вполне удачным). Отец все время очень удивлялся способности Янки «командовать» парнями. Но вообще в семье она была довольно скрытной, и о своей деятельности особо не рассказывала.
…Скрытность, но нежность и доброта – вот, пожалуй, основные Янкины черты. Она очень любила зверюшек, все время приносила в дом всякую живность, которая болела, и сама лечила. В доме часто жило одновременно по 3-4 кошки или собачки. «Вот если б можно было всем помочь!» – все время говорила Янка. Особенно любила котов, ласково их называя «котейка» (это слово часто встречается в поэзии как Янки, так и Егора). Еще она очень любила мягкие игрушки, особенно мишек (отсюда и песня Егора Летова «Плюшевый Мишутка», посвященная Янке и написанная еще при ее жизни). Они и сейчас до сих пор стоят на полке длинным рядом. При всем этом страшно боялась больших собак. «Собаки и машины – вот были два основных Страха в ее жизни», вспоминает питерская подруга Яны Марина «Федяй» Кисельникова.
Одевалась Янка просто и скромно, почти не пользовалась косметикой и парфюмерией, была весьма непритязательна в быту. Старые штаны, кожаные сапоги, 1-2 свитера, куртка-балахон – весь ее гардероб. Донашивала оставшуюся от мамы одежду. От юбок и платьев она отказалась почти сразу после школы. На наряды денег не было, да и не обращала Янка на одежду большого внимания. Зато обожала всякие хипповские штучки – бисерные и деревянные фенечки, кожаные шнурочки, хайратники, ксивники, сумочки – сама мастерила их, дарила друзьям. Прическа – всегда одна и та же: длинные распущенные волосы…
«Янка с каким-то особым удовольствием и без стеснения носила странную одежду. Могла появиться в центре города в обычном мужском галифе. Обвешивалась разными фенечками. А однажды прогулялась по Красному проспекту с цепью на ноге, на которой был прицеплен обычный подшипник.» (одноелассница Е. Карпова).
Какая она была – Янка? Все вспоминают ее как человека чрезвычайно простого и приятного в общении, добрую, веселую и контактную девчонку, очень энергичную, заводную, временами немного странную, но всеми любимую. Многие знакомые считают, что она была наркоманкой. Но близкие люди говорят, что это неправда. Слухи о наркотиках, видимо, вызваны некоторой странностью в поведении Янки, манере говорить, пристрастиях, о которой вспоминают практически все, кто ее знал. Некоторые одноклассники вспоминают, что Янка всегда казалась неуклюжей, странной, немного даже недоразвитой, всерьез ее в школе почти никто не принимал. Находятся люди, утверждающие, что они «принимали наркотики вместе с Янкой» или знали таковых. Вероятно, имеют в виду эпизодические случаи курения травы, что не является экзотикой ни в одной неформальной тусовке.
В Янке не проявлялось никакой заносчивости, «звездной болезни», ощущения собственной исключительности, свойственного многим рокерам. Она была из тех людей, которым искренне рады в любой компании. В любом городе, куда бы она ни приезжала, тут же находились люди, наперебой предлагавшие ей ночлег, еду, всевозможную помощь. Янка никогда не вываливала на окружающих свои проблемы, не жаловалась. Все переживала в себе, и стандартным ответом на вопрос: «Как дела?» было: «Хорошо, нормально». Самое большее, что могла позволить себе даже с близкими друзьями – поделиться какими-то мелкими неприятностями, обидами. Наоборот, – всем помогала, поддерживала морально, умела найти нужные слова утешения для друзей. Несмотря на открытость и простоту, по-настоящему близких людей в ее жизни было немного, – Янка очень разборчиво и придирчиво относилась к дружбе и к выбору тех, кто был рядом с нею. Общалась только с действительно интересными ей людьми. Другие знакомства ей просто были не нужны. Иногда рвалась к людям, в компанию, иногда стремилась уединиться – все в зависимости от настроения. Тем не менее, Янка, как правило, была в центре внимания любой тусовки. Она не умела проигрывать – ни в музыке, ни в отношениях с людьми. Даже в любви она действовала по-мужски: сама завоевывала, сама бросала. Влюблялась нечасто, но крепко. Вспоминает один из новосибирских музыкантов Дмитрий Радкевич (лидер ныне распавшейся группы МАНЕКЕНЫ, одно время играл с Дмитрием Селивановым):
«Лично я не воспринимал ее как женщину, для многих мужчин она была «своим парнем», но не больше. Янка ведь как женщина была абсолютно несексуальна. Одно время слишком полная и жутко неуклюжая, – ничего не могла удержать в руках. В ее перспективе семья и материнство не рассматривались. «Хлопотно», – говорила она. Янка вообще была лишена каких-то семейных установок. Например, она никогда не отмечала день рождения, поэтому никто из нас не знал этой даты».
Впрочем, однажды, еще до знакомства с СашБашем, Янка попыталась вступить в брак. Избранником ее стал один из новосибирских музыкантов, Дима «Дименций» Митрохин. Дименций влюбился в Янку и сделал ей предложение. За 2 месяца до свадьбы Янка пришла знакомиться с его родителями. После просмотра семейного альбома заявила: «Вот это называется бытовуха, а для меня это путь на эшафот». На этом роман закончился. Некоторое время Янка и Дименций оставались близкими друзьями, но в 1988 году Дима женился на Ире Летяевой, а через год у них родился ребенок. Появились новые дела, заботы, и Митрохин постепенно отошел от Яны.
Из интервью со школьной подругой Ж.Ч.: «Люди, которые пишут такую музыку, они не то, чтобы сумасшедшие, они просто другие. Они как бы существуют в другом мире, в параллельном. Мы живем в более реальном мире, материальном, а они - в духовном. То, что важно для нас, для них – ничто. Вот и у Янки была совсем другая жизнь. Ей не надо было детей, замуж. Ее жизнь была наполнена другим. И ее это устраивало.»
Первая Янкина акустическая запись – «Не Положено» была сделана в Омске и относится к январю 1988 г. К песням, написанным в Питере, Янка добавила пару более старых и несколько новых. Из-за краткости альбом почти не распространялся или имел хождение в качестве дописок. В конце 1990-го года Егор Летов, не советуясь с Янкой, дополнил запись различными акустическими (студийными и концертными) версиями ее песен. Но Янка категорически открещивалась от этого пиратского варианта, и издан он был лишь после её смерти. Альбом «Не Положено» – одна из лучших записей Янки (сам Егор не раз утверждал это в своих заметках и интервью): почти акустика, Летов только немного подыгрывал на электрогитаре, подстукивал на тарелках и бонгах. Интересно, что запись предполагалась электрической, но это организовать не удалось, – все, что записали, показалось неудачным, и Егор стер все партии кроме голоса. Впоследствии 2 песни из этого альбома Егор дополнил ударными и бас-гитарой и зачем-то включил в концертный бутлег «Инструкция По Обороне», к которому Янка никакого отношения не имела: запись была сделана осенью 1987 года в тюменском общежитии моторного завода, а Янка впервые появилась в Тюмени лишь весной 1988-го. Гораздо логичнее было бы выпустить полноценный альбом обработанных песен Янки из «Не Положено», а еще лучше – сам альбом в его аутентичном виде – с дублирующейся последней песней, разговорами перед ней...
Путешествия продолжались – из Омска Янка возвращается в Нск, а спустя несколько дней в компании Древаля, и Димы Митрохина отправляется в Юргу к Вадиму Кузьмину.
17 февраля покончил с собой Александр Башлачев. Янка поехала на похороны. С этой трагедии и началась полоса депрессии, сопровождавшая Янку до конца жизни. Уже тогда она обронила: «Это он дает мне знак, что пора уходить». Будучи скрытной, Янка редко говорила о Саше и своем знакомстве с ним, разве что иногда, с самыми близкими друзьями. Но очевидно, что общение с ним оставило сильный след в ее душе, и гибель СашБаша она переживала очень долго и тяжело. Наверняка и перемены в ее творчестве были связаны с этим событием, от которого Янка так никогда полностью и не оправилась.
Из Питера Янка с Федяем отправляются путешествовать по Прибалтике. Сначала Литва, потом Рига, оттуда Янка вернулась в Питер, а потом в Новосибирск – 14-18 апреля там проходил традиционный рок-фестиваль. Янка выступала 18 или 19 апреля. Кроме нее были, в частности, А. Струков, Р. Неумоев, Егор. После фестиваля Янка с Егором некоторое время жили в Омске, а потом Янка оправилась покорять Тюмень.
Первые публичные концерты, запись альбома (1988)
Первое публичное Янкино выступление – на первом Фестивале Альтернативной и Леворадикальной музыки в Тюмени, в ДК Нефтяников (24-26 июня 1988 года). По воспоминаниям Артура Струкова, «Янка пела акустику, – для нее это был дебют на большой сцене, после квартирников». На самом деле Янка играла хоть и без группы, но на электрогитаре, это видно на фото. К сожалению, запись этого концерта не найдена. Концерт записывался, в том числе, и на видео, но все записи, вероятно, были затерты из-за тогдашней дороговизны видеопленки. Мнение очевидца: «Уральские баллады о тусовочной жизни современной девушки хиппи. С панк-роком ничего общего не имеет». А вот характеристика Егора: «Баба – панк, к хиппизму отношения не имеет, чистый панк, агрессивный». Перед фестивалем она сильно волновалась, т.к. не могла позволить себе провала. Но был полный аншлаг. Фестиваль стал первым серьезным испытанием для Янки и подтверждением ее значимости в рок-жизни Сибири.
За две недели до фестиваля, в составе ВЕЛИКИХ ОКТЯБРЕЙ – Игоря «Джеффа» Жевтуна (гитара) и Евгения «Джексона» Кокорина (барабаны – его слабый профессиональный уровень вспоминают практически все, кто хоть раз слышал) писался тюменский бутлег «Деклассированным Элементам», – в местной «полустудии», на магнитофон «Сатурн». Судьба сжалилась над Янкой, вышло так, что эта запись, не причислявшаяся к каноническим даже самими музыкантами, оказалась лучшим электрическим студийным воплощением песен Янки. Многие недовольны звучанием альбома, техническим несовершенством, что вполне объяснимо – альбом был записан практически «живьем», на одном дыхании, без звукорежиссера, с минимальными техническими возможностями.
По свидетельству Евгения Вигилянского (см. интервью), тогда же была сделана и некая квартирная Янкина запись. Происходило это после фестиваля на кухне у тюменца Алексея Михайлова.
В этот же период состоялся концерт в ДК Сетевязальной фабрики с ИНСТРУКЦИЕЙ ПО ВЫЖИВАНИЮ, хотя по размерам зала и количеству народа это напоминало скорее квартирник, нежели большой концерт.
Почти все лето Янка, Летов, Неумоев и Джефф провели в Киеве, где снова останавливались у Олега Древаля. Больших концертов там Янка не играла. Были квартирники, выступления в небольших залах. Организатором был известный киевский музыкальный деятель Владимир Рудницкий.
1 августа 1988 года – концерт в Кургане с ИНСТРУКЦИЕЙ ПО ВЫЖИВАНИЮ, который является, наверное, одной из лучших концертных электрических записей Янки. Из Кургана Янка с Федяем вернулись в Тюмень, а оттуда поехали в Алушту на очередной фестиваль (см. также воспоминания Э. Вохмянина и М. Кисельниковой). Этим же летом в Крыму Янка основательно сдружилась с Ником Рок-н-Роллом. Из Крыма снова отправились на концерты в Киев.
Осенью в Новосибирске ею вместе с группой ЗАКРЫТОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ были записаны 3 песни (изданы в 1999 г. фирмой «Отделение Выход» в качестве бонус-трека к альбому «Деклассированным Элементам»). Они заметно отличаются от всего остального, что записано Янкой – пост-панковские аранжировки, тягучее, слегка депрессивное звучание, длинные вступления и коды, медленный вокал. Стиль группы не очень устраивал Янку, но одно время, за неимением других возможностей, она собиралась сыграть с группой концерт или даже записать альбом.
Сентябрь-октябрь Янка и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА проводят в Вильнюсе. Сначала – концерты с ОБОРОНОЙ, потом традиционный фестиваль «Литуаника». Выступления на фестивале даже не планировалось, ибо уровень этого фестиваля не предполагал участия непрофессиональных групп, к которым тогда относили Янку и ГО.
После Вильнюса Янка с Егором попадают в Питер на первые квартирники, где уже ждали известного по самописным альбомам Летова. Зрители получали в качестве приложения Янку, и все всегда были потрясены ее песнями, ее талантом. В Москве – та же реакция: «Духовно анемичная, изверившаяся Москва ходила на Янку, как куда-то в эпоху Возрождения, дивясь в ней той силе чувств, которую не видела в себе», – вспоминает Сергей Гурьев, добавляя с запоздалым раскаянием: «Мы ее ели». «От песен Янки веет безысходностью, но с ними почему-то легче безысходность эту преодолеть», – написала другая журналистка, Светлана Кошкарова, и это справедливее и уместнее. «Янку боготворили, обожали, преклонялись – перед плотной основательной сибирской девочкой, руки в феньках, на рыжих лохмах хайратник, шитый бисером; не мадонна, не анемичное хрупкое чудо. Кажется, она жила, вовсе не замечая этого преклонения, жила полностью в себе. Песни – абсолютно интимны. «Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах» могла написать только безоглядно (и безответно?) влюбленная женщина. В кого?» (Е. Борисова. «Янка. Хроника явленой смерти»).
Нарастали противоречия между Янкой и Егором. Через полтора года совместной жизни они расстались. «Чтобы с ним жить, надо быть ему равным. Если ему уступаешь, он тебя сминает», – говорила Янка. Причину их размолвки Егор не рассказывал, а Яна постаралась как можно скорее забыть об этом периоде. Наверняка и Егор по-своему любил Янку. Но любви мешали постоянные соревнование и разногласия, как в творчестве, так и в отношении к жизни. И Янка не выдержала, ушла. Она не была слабым человеком, но устала от постоянной борьбы. Многие до сих пор продолжают обвинять Егора Летова в смерти Янки. Лишь ее близкие друзья утверждают обратное: они расстались задолго до ее смерти и с тех пор не очень много общались. Правда, почти до конца часто играли в совместных концертах. Но за эти полтора года Егор успел рассорить Янку со многими ее друзьями – все, что говорил и делал Егор, Янка считала правильным, даже если при этом он оскорблял и унижал ее друзей. Либо предпочитала не спорить. Две подруги Яны – Анна Волкова и Ирина Летяева – до сих пор считают себя виноватыми в том, что они в свое время почти перестали общаться с Янкой и недостаточно поддержали ее морально в самый критический период. Ник Рок-н-Ролл вспоминает историю с ироничной перепевкой его группой КОБА Ян
Подождите...